История Doraemon - Nobita to Yousei no Kuni

В начале девяностых имя Дораэмона уже звучало как уютное заклинание. По вечерам шёл сериал, в киосках — томики манги Фудзико Ф. Фудзё, а на витринах магазинов горели коробки с новыми картриджами для Super Famicom. На этом перекрёстке и появилась та самая сказка на консоли — Doraemon: Nobita to Yousei no Kuni. У нас её чаще называли «Дораэмон: Нобита и страна фей», реже — «Дораэмон: Нобита и королевство фей», а кто-то вспоминал простое «Нобита и волшебная страна» на Супер Нинтендо. Как ни назови, в голове всплывает одно и то же чувство: мягкое, тёплое, как плед в детской, где весь мир спасают друзья и секретные гаджеты.

Это была героиня своего времени — игра из того ряда японских платформеров 90-х, где важнее настроение и воображение, чем гонка за сложностью. Название обещало «страну фей», и оно оправдывало ожидания. Мы уже знали Нобиту, Шизуку, Гиана и Сунэо по аниме, знали и бамбуковую вертушку, и дверь-куда-угодно, и тот самый Маленький фонарик. И вот вся эта магия переезжала на картридж SNES — без лишнего шума, без громких слоганов, просто как ещё одна серия, в которую можно войти самому. На японской коробке сиял знакомый голубой силуэт, а внутри — обещание спокойного приключения, которое не торопит и не ругает.

От манги к картриджу

Лицензия на Дораэмона была лакомым куском для издателей: героя любили семьи, а значит, — и те, кто покупали детям первую 16-битную консоль. Переход от простых восьмибитных забав к более живым картинкам Super Famicom давал авторам возможность сделать так, чтобы сказка «дышала»: фонари в ночном городе, сияние фантазийного леса, мягкие тона, не выжимающие глаз. В Японии рецензии в детских и подростковых журналах неизменно подчёркивали «доброту» и «семейность», а в магазинах стояли демо-консоли, где, пока родители выбирали бытовую технику, дети успевали улететь на бамбуковой вертушке в Yousei no Kuni хотя бы на один уровень.

Всё происходило в окружении знакомой экосистемы: CoroCoro Comic подбрасывал иллюстрации и мини-комиксы, по телевизору крутили новые серии аниме, а в кинотеатрах шёл очередной полнометражный фильм «Дораэмон». Поэтому выход «Нобиты и страны фей» ощущался как естественное продолжение — как будто появилась ещё одна, интерактивная «серия», где шутки и добродушие соседствуют с лёгкой тревогой перед неизвестным. Для японского школьника путь к картриджу был прост: карманные деньги, обмен в школьном кружке, аренда на выходные. Для коллекционеров постарше — ещё одна галочка в собрании «Doraemon SNES».

Как игра добиралась до нас

Официальных европейских изданий не дождались, но у сказок свой путь. Сначала «Дораэмон: Нобита и страна фей» приехала в соседние регионы Азии — через витрины Гонконга и Тайваня, по импортным каталогам и чемоданам. Чуть позже картриджи стали всплывать на рынках электроники у нас: серый импорт, полупрозрачные корпуса, иногда — без наклейки, иногда — с яркой фан-наклейкой, где вместо «Yousei no Kuni» было от руки кособоко написано «страна фей». И пусть это была японская версия без перевода, барьер оказывался смешным: знакомые лица, понятные жесты, визуальный язык аниме — хватало пары минут, чтобы «читать» историю, не заглядывая в словарь.

В двухтысячных началась вторая жизнь. Эмуляторы, сборники ретро-игр, форумы, где делились сканами обложек и воспоминаниями о «детстве на картриджах». В темах про Super Famicom то и дело всплывало наше, домашнее: «Ищу Дораэмон на Супер Нинтендо», «Помните Нобиту и королевство фей?», «Что за игра, где Дораэмон открывает розовую дверь?» Так складывалась народная карта альтернативных названий: кто-то держался японского «Doraemon: Nobita to Yousei no Kuni», кто-то писал «Дораэмон и Нобита в стране фей». Не словари решали — решала память пальцев, которым когда-то доверили приключение.

Её полюбили не за громкие трюки. Здесь нет ехидного соревнования с игроком: игра словно подталкивает локтем — мол, идём, вместе справимся. Музыкальные темы тёплые и прилипчивые, как заставки из аниме девяностых, а фоны — театральные декорации, где всё чуть-чуть приукрашено, чтобы сердце верило. Для многих это был первый «семейный» картридж на SNES: младшие играют, старшие подсказывают, а где-то рядом бабушка искренне интересуется, что это за «дверь-куда-угодно», и отчего кот без ушей такой добрый. И правда — за что ни возьмись, игра дышит дружелюбием, которое так нечасто встречалось в каталоге тогдашних новинок.

И да, в русскоязычной среде названия переплетались так же свободно, как и воспоминания. В одном обзоре мелькал «Дораэмон: Нобита и волшебная страна», в другом — «Дораэмон: Нобита и страна фей» на SNES; на ретро-стримах чаще произносили по-английски «Doraemon: Nobita to Yousei no Kuni», словно подчёркивая уважение к оригиналу. Спорить не хотелось: каждый вариант звучал правильно, потому что за ним стояла одна и та же история — как аниме про Дораэмона переехало с экрана телевизора в наши ладони.

Сегодня эта игра живёт в том самом уголке коллекции, где хранятся ламповые вещи: японские платформеры девяностых, у которых нет злости, а есть забота. Хочется просто снова назвать её вслух — «Дораэмон: Нобита и страна фей» — и услышать, как отзывались в комнате те детские вечера: шорох коробки, щелчок картриджа, короткая заставка и обещание, что впереди — ещё один маленький полёт на бамбуковой вертушке. Такую память не переведёшь. Её можно только передать дальше.